Я — это имя, профессия, ценности, чувства, образование, сумма знаний? Достаточно ли всех этих граней меня, чтобы меня определить? Нет, но мне нужно узнать и принять их, чтобы ощутить, что я живу в полной мере, уверен Жан-Луи Серван-Шрейбер. Увлекательное занятие… на всю жизнь.
«Это совершенно на меня не похоже!», «Не знаю, что на меня нашло, это было как будто не со мной»… Случается, мы просим других о снисхождении, ссылаясь на своеобразное право временно выпустить из виду свое настоящее «Я». Иногда можно услышать: «Я и про себя-то уже не помню, как меня зовут!» Этот сигнал звучит в периоды сильного стресса, огромной усталости, глубинных сомнений — не говоря уже об измененных состояниях сознания, связанных с употреблением влияющих на него веществ. Ведь в целом мире наша главная точка отсчета — это сознание того, что мы существуем. То есть воспринимаем, чувствуем, понимаем, составляем мнение о других, о ситуации, в которой мы оказались, о том, что сейчас следует делать. И если вдруг у нас возникает сомнение относительно этой точки отсчета, проблемы не избежать. То, что я есть (или думаю, что я есть), — именно это для каждого из нас служит системой жизненных координат. Но как же мы себя определяем?
Предъявляя документ на паспортном контроле, я — гражданин своей страны. У колыбели сына я — отец. В постели я — мужчина. На работе я — бухгалтер или юрист. На бизнес-встрече я — старший менеджер, консультант или кто-то еще, чья должность написана на моей визитке. Все это мои роли, которые часто сменяют друг друга даже на протяжении одного дня. Они говорят о том, как меня видят со стороны, чего от меня ждут — но это лишь единицы из тысяч моих граней. Какой мне смысл быть бухгалтером в постели или старшим менеджером, когда надо убаюкать сына?
читайте такжеПриятно ли общаться с лидерами?
Я люблю симфоническую музыку, я чувствую себя неуютно на приемах, плавание возрождает меня к жизни, одиночество меня тяготит. Мои вкусы, эмоции и предпочтения постоянно определяют мой выбор. Мои желания живут во мне и меня сопровождают, но их недостаточно, чтобы дать мне определение. Я голосую на всех выборах, мне случается пройти в обход очереди в кино, я чувствую свою вину, если забыл поздравить близкого друга с днем рождения, я предпочитаю солгать, лишь бы не причинить боль. Мои ценности часто предопределяют мой путь, в том числе и от противного. И я бы затруднился сформулировать их в виде нескольких простых принципов. К тому же я воспринимаю тот или иной аспект своей личности только через обстоятельства. Бывает, меня тоже удивляет моя реакция или мой выбор, который «не похож» на то, что я о себе думаю, но который открывает мне такую сторону моего существа, которую я до сих пор не замечал. Я знаю какую-то часть себя и, двигаясь по жизни, обнаруживаю, даже открываю остальную часть. И эта экспедиция не закончится никогда.
То, что я есть, — это одновременно то, что я делаю, то, что я чувствую, то, что я знаю, и то, что другие видят во мне. Этот последний элемент может меня обременять или беспокоить гораздо больше разумного. Ведь мне гораздо яснее тот образ себя, который я хотел бы создать для других, чем то, что реально во мне происходит. Я получил определенное образование и выбрал определенную профессию — но было ли это следствием моих глубинных склонностей или же желанием сделать приятное семье, реализовать планы, которые были на мой счет у других? Я вступил вот в эту конкретную связь, начал эти отношения — но было ли это по моей собственной инициативе или же я отвечал на желание моей партнерши?
Можно годами задавать себе такие вопросы — а для некоторых это означает годами общаться с психотерапевтом, — прежде чем дать на них ясный ответ. Между тем они имеют фундаментальное значение, для того чтобы можно было по-настоящему определить себя. Разве в начале жизни каждый из нас не запрограммирован образованием, которое ему дали, и ценностями тех, кто окружал его в детстве? Неважно, примем мы их или отвергнем, в любом случае жизнь начинается не с пустоты, а с переизбытка. Постепенно прийти к тому, чтобы отделить свое настоящее «Я» от того, чем мы соглашаемся быть ради других, — вот увлекательная и неустанная работа всей жизни.
А если все это иллюзия?
«Я» для буддистов — иллюзия, причина страдания, являющегося неотъемлемой частью человеческого существования.
Мы страдаем потому, что нам кажется, что наше счастье связано с удовлетворением — всегда мимолетным — потребностей этого «Я». Прежде всего, говорит буддизм, восьми основных материальных потребностей. Мы ищем достатка, удовольствия, одобрения и почестей и стараемся избежать потерей, боли, критики и бесчестия. Однако в действительности «Я» не имеет собственного прочного и постоянного источника существования. Мы — совокупность того, что мы ощутили, услышали, увидели или прочитали, концентрированное выражение бесчисленных прежних жизней. В сущности все, что составляет наше так называемое уникальное «Я», приходит извне. Чтобы обрести внутренний покой, буддизм предлагает нам признать, что мы являемся всего лишь частным случаем человечества в целом, звеном в бесконечной людской цепи.
Мы не всегда различаем то, что отражает нашу принадлежность к чему-то большему и лежит в основе наших поступков (моя родина, мой язык, моя семья, моя религия, моя социальная группа), и то, что относится к нашей личности, уникальной по сравнению со всеми другими людьми (мое тело, мои психические возможности, мои таланты и вкусы). Так что неудивительно, что другие отождествляют нас с нашей «категориальной принадлежностью». Философ и академик Мишель Серр (Michel Serres) напоминает, что это смешение понятий может вести к страшным преступлениям. Холокост возник из обобщенного восприятия миллионов индивидуальностей на основе их единственной черты — принадлежности к еврейству. Все предрассудки возникают из этой ошибки. Кому из нас покажется приятным или справедливым, если другие станут воспринимать его исключительно как женщину или, скажем, провинциала?
К счастью, я не сижу целыми днями, донимая себя вопросами, кто я да что я. Когда все идет более-менее гладко, когда я плавно перехожу от одной деятельности к другой, от одних отношений к другим, я могу удовлетвориться определением юмориста Пьера Дака (Pierre Dac): «Я — это я, я вышел от себя и к себе же вернусь». Однако малейшая загвоздка, малейшее неудобство напоминает нам о том, что именно нам нравится и чего мы не переносим, что мы в состоянии вынести, а что нет, на что мы надеемся и чего боимся. Короче, возвращает нас к отправной точке — к нам самим.
Почему всем нам нужно знать, кто мы такие? Во-первых, чтобы существовать по-настоящему, а не просто «как надо». Чем лучше мы знаем, кто мы есть, тем более законными являются наши желания и тем больше мы утверждаем нашу автономию. Сила «я хочу» берется от крепости «Я». Те, кому мы это говорим, прекрасно это чувствуют и реагируют соответственно.
Познать себя, как нам предписывает Сократ, означает в полной мере осознать, что делает нашу жизнь уникальной и такой ценной. Но парадоксальным образом это еще и способ узнать все человечество. Разве наша внутренняя жизнь — не единственный неоспоримый опыт человеческого существования, который дан нам в распоряжение?
И все же настоящая проба на знание себя, высший опыт самопознания — это, наверное, любовь. Тот, кто любит меня, говорит мне самым убедительным и самым приятным способом, что я существую. А если любви мне не хватает, я уже не так уверен ни в моей ценности, ни в моем существовании вообще. Потому что для меня совершенно невозможно знать, кто я, не опираясь на то, кем я являюсь для других. Наша природа, наша индивидуальность конкретно проявляется только в творческом акте, предназначенном для других, или в более или менее плодотворном общении с теми, кто нас окружает. Я не могу ограничиться тем, чтобы определять себя как функцию других, но и не могу обойтись без других, определяя себя.
Вероятно, именно это делает взаимное общение представителей рода человеческого необходимым и, несмотря ни на что, совместимым с жизнью.
«Я» мужского и женского рода
«Кто я?» Напишите не задумываясь пять ответов на этот вопрос. Почему такой простой на первый взгляд тест цепляет каждого из нас, заставляет задуматься или по нескольку раз зачеркивать написанное? Мнение психолога Натальи Евсиковой.
«Чистый лист бумаги и абсолютно открытый, без подсказок вопрос. Здесь нет внешних социальных установок, нельзя угадать, «как надо» и «как правильно». Это вынуждает нас опираться только на самоощущение, на свои внутренние установки, а среди них базовыми являются те, что связаны с гендерными стереотипами. Мужской стереотип предполагает активность, инициативность, соперничество, доминирование. Поэтому мужчины определяют себя через то, чем они занимаются: профессию, спорт, учебу, проекты… Женский стереотип ориентирован в первую очередь на переживание отношений и социальных ролей. Поэтому чаще женщины пишут имя, семейное положение (жена, мать двоих детей, старшая или младшая дочь), описывают себя, свой характер или состояние: чувствительная, энергичная, влюбленная, счастливая… То есть то, что вряд ли напишут мужчины. Женщина всегда остается в той плоскости бытия, где преобладают эмоции, а мужчина существует в пространстве достижений: действуя, он ощущает себя сильным полом».
Об этом
- Зигмунд Фрейд «Я» и «Оно», Азбука-классика, 2007.
- Карл Густав Юнг «Психология бессознательного», Канон, 1994.
- Карл Роджерс «Взгляд на психотерапию. Становление человека», Прогресс, Универс, 1994.
